Просмотреть презентацию созданную к юбилею поэта - «Пишет всё родное наше…» (4mb, pdf)
«Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение».
Пословица. Старец Амвросий Оптинский.
Кажется, так просто, но так сложно, когда пытаешься тому следовать сам. Каждый шаг на этом пути дается трудно. Начинаешь думать, а по силам ли это простому смертному? Но вдруг встречаешь на своем пути Человека, который развевает твои сомнения. По силам! Конечно, по силам! Старайся. С Божьей помощью. И дорогу осилит идущий…
К нам в школу часто приходит В.М. Сергеева, выпускница нашей школы, наша землячка, поэт. Она разговаривает с нами, читает свои стихи. И мы понимаем, что это не просто слова, мысли и чувства, это ее жизнь, ее отношение к миру, к природе, к людям. И это так похоже на то, о чем говорил мудрый старец.
Вера Михайловна родилась сразу после войны в маленькой деревне Загорицы на берегу Великой. Здесь до сих пор стоит ее отцовский дом:
Старый дом и старенькие сени,
И в дому старинный образок…
Словно в храме, преклоню колени
Там, где у судьбы моей исток.
«Словно в храме преклоню колени…»
Здесь ее родина, здесь ее корни:
Мои - то корни здесь, в России,
В моей деревне небольшой
С большим просторным небом синим,
С отцовским садом и межой…
Здесь хлеб мои растили предки,
Меня качала здесь волна.
И я – на древе здешнем ветка,
И потому я здешним ветром,
Проселком пыльным, лесом редким,
Корнями здешними сильна.
«Корни»
Ее родители – исконные крестьяне, люди, глубоко верующие. Мама с 7 лет пела в церковном хоре. А в голодные послевоенные годы в их доме собирались соседи, родные, знакомые и в долгие зимние вечера занимались рукодельем, а ещё пели… Пели песни, молитвы. Такие зимние вечера, когда рядом были отец и мать, Вера Михайловна запомнила навсегда:
Прялка весело жужжит,
Кружится уверенно,
В руки мамины бежит
Нитка из куделины.
Ветер, бойкий сорванец,
Свищет на завалинке…
Варом дратву трет отец-
Подшивает валенки.
В печке пыхают угли,
Льют в избу теплиночки…
Вы в какой теперь дали,
Милые картиночки?
«В зимний вечер»
Здесь, в родительском доме, в ее душе зажглась искра божьей веры. Сначала за нее молилась мама:
Ах, мама, человечек милый,
Нас ждал в окошечках твой свет.
Молитвой тайной ты хранила
Нас от напастей и от бед.
«Мамин свет»
А теперь Вера Михайловна сама приезжает в деревню Писковичи и идет в родной с детства храм, чтобы помолиться за своих и за чужих:
Молюсь за детей и своих, и чужих –
Храни их, Иисусе Христе.
Молюсь за друзей и молюсь за родных –
Прости их, Иисусе Христе…
За тех, кто на полюшке бранном,
Молюсь –
Иисусе Христе, упаси.
Молюсь я за Русь –
Иисусе Христе, воскреси.
«Молитва во спасение»
С огромным почтением Вера Михайловна говорит о своих предках, которые оставили ей – Вере – духовное завещание – веру:
В душе мерцает искра божьей веры,
Как в темноте – желанный огонек.
Она во мне от матери, наверно,
В ее молитвах, видимо, исток.
А может быть – от Дмитрия, от деда,
Который в осужденьях был не смел,
Но мудро вел житейские беседы
И с верою, в церковном хоре пел.
А может быть – от крепостной прабабки,
Которая с крестом и посошком
Сквозь Русь ходила, лишь мелькали пятки,
На богомолье в Киев – град пешком.
Их подвигов божественных примеры
Я чту, оберегая и храня,
И думаю, что искра божьей веры,
Как все во мне – от предков у меня.
«Все от предков»
Вера Михайловна, похоже, чувствует и свою личную ответственность за то, чтобы «пресвятые молитвы» предков продолжали хранить нас и наш край:
Здесь истово молились предки,
Быть может, так, как уж - нигде,
И были в этой вере крепки
Наперекор любой беде.
Наш край стихии метят редко,
Как будто кто вздымает щит,-
Молитва пресвятая предков
Нас и теперь еще хранит.
«Край, хранимый молитвою»
И она, верно, сама когда- то помолилась и за нашего А.С. Пушкина, «чья судьба, смыкая век, вмешалась в поединок чести, чтоб Черной речки алый снег бессмертьем стал, а не бесчестьем». И за героев 6-ой роты, «убитых мальчиков, мужей», чьи души ушли «в неведомые выси далеких, звездных миражей». И за девятнадцатилетнего паренька Евгения Родионова, настоящего воина, погибшего в чеченском плену за Веру и Отечество:
Пытки длились сто суток ровно.
Кто давал ему столько сил?
Пригубив – девятнадцать кровных,
Женя – смертью смерть победил.
Не сломался. Не сдали нервы.
Не нарушил присягу он.
Не предавший креста и веры,
Под Бамутом он был казнен.
«Кавказский пленник»
И, конечно, за наш древний Псков – Город воинской славы, за прадедов, дедов и отцов, кто эту славу добывал:
Шли ливонцы, и ляхи, и шведы…
Каждый – русской землицы алкал.
И низал на века Псков победы,
Словно жемчуг на нити низал.
Становился порой - крепче стали,
И к лицу тебе Славы венцы,
Эту почесть нам честью достали
Наши прадеды, деды, отцы.
«Городу Пскову»
Вера Михайловна удивительный по нашим временам человек. У нее свои особенные ценности, которые явно выше ценностей материальных. Однажды на встречу с нами она принесла свою старую куклу, которую ей купила мама, как пишет она, «на последний руб». И она хранит эту куклу более 50 лет:
Есть в шкафу моем, на полке,
Сокровенный узелок.
Там не кофточка из шелка
И не доллары там – впрок.
Средь пушистых полотенец,
Средь одежек и белья,
Кукла там лежит моя.
А уж кукла, футы – нуты!
На головке меток след.
Для меня же, почему–то,
Этой куклы краше нет.
«Есть в шкафу моем, на полке…»
А в старом деревенском доме Вера Михайловна хранит старинную икону – «Николин образок»,- доставшуюся ей от родителей. Икона защитила их дом от пожара во время войны, хранит дом и семейный очаг сегодня. И вот это для Веры Михайловны - бесценное богатство, которое она хотела бы передать своим детям и внукам. Чтоб верили, чтоб помнили:
Сядь, внучок, со мною рядышком
И послушай мой рассказ.
Тот, что мне твоя прабабушка
Говорила и – не раз.
Из лампадки свет свечением
Тёплым льется на киот.
Видишь, внук, с каким радением
Смотрит Чудный образ тот.
И, как во поле соломину,
И, как в дебрях леса скит,
Нашу старую хоромину
Он до сей поры хранит.
«Николин образок»
У каждого человека своя дорога к храму, который Вера Михайловна образно назвала «островочком спасения». Может быть, потому так живо и откликнулась она, когда в деревне Горки строили часовню. Наверное, ей хотелось, чтобы в этой часовне остров Горки нашел свое спасение, чтобы часовенка стала «островком спасения» для тех, кто будет здесь жить дальше.
Все, кто знает Веру Михайловну, говорят: на редкость светлый человек. А мы, слушая ее воспоминания, понимаем, что это в ней с самого детства, хотя детство это послевоенное, голодное…: «Детство в моей памяти – это много света и радости. Свет шел от нашей реки, от цветущего сада, от ярких весенних одуванчиков, от василькового неба и голубого цикория. Еще - от доброты людей наших деревенских, от их песен и молитв, от детских игр, от редких обнов, от праздников деревенских, веселых и певучих…» И несет этот свет Вера Михайловна через всю свою жизнь с благодарностью к Творцу, давшему ей в руки палитру слов, с которыми она и обращается к миру:
Всем поклонюсь я и всему –
Цветам и травам, и деревьям,
И в поле хлебному зерну,
И старикам в родной деревне.
«Всем поклонюсь и всему…»
Юные исследователи нашего школьного научного общества, изучая творчество поэта Веры Сергеевой, сделали интереснейшее наблюдение: около 100 различных растений: деревьев, цветов и трав - получили в ее поэзии свою «минуту славы». В ее стихах «шелестят пурпурные рябины», «кружатся березоньки по склонам в сарафанах легких, кружевных», «шиповник огнистый над кручей парит», «вербушки- красавицы с закатом обнимаются», «камыш вздыхает у воды», «к горечавке льнет адонис, полыхает ал- кипрей», «кадит полынь незабвенным теплом», «мятлик в розовых подпалинах колыбельно шуршит возле ног. И ромашки в овсах, на прогалинах, и во ржи – васильковый дымок». Удивительный, поэтический ковер из нашего разноцветья и разнотравья плетет Вера Сергеева. Удивительный. Но для нее это так естественно:
Мне все здесь мило, все кругом знакомо.
Склонилась ива старая в поклон.
В родном краю – я у себя, я дома,
Здесь все родня: река, и сад, и склон.
«Мне всё здесь мило…»
А каким добрым глазом и с теплым сердцем смотрит она на родную деревню, на своих земляков. И видит она что-то очень важное, без чего и нет русского человека. В стихотворении «Весенний день» старый, «согбенный» дед Игнат после «лютности метельной» вышел погреться на завалинке: «в тёртой шубе довоенной», в шапке «видевшей виды», «руки венами обвиты» – много потрудился на своем веку, «а в лучах морщин – улыбка», потому что умеет радоваться каждому прожитому дню.
- Улыбался - то чему?
И ответил старожил:
-Улыбался – то? Да свету,
И что зиму пережил.
«Весенний день»
Вера Михайловна очень похожа и на этого деда Игната, и на своих земляков упорством, трудолюбием, неистребимым жизнелюбием. Вот это-то, наверное, да ещё искра божьей веры в душе, и помогает ей «жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать», и всем – почтение:
Заботы, хвори и проблемы
Нависли тяжестью оков,
Ко мне житейские дилеммы
Идут, как враг на древний Псков.
Они берут меня за горло,
То крепко, то послаб дают,
Сопротивляюсь им упорно,
Но не упрячешься в закут.
Твержу себе: не итальянка,
И не французских я кровей,
Я - россиянка, псковитянка,
Защитница судьбы своей.
Душе внушаю утешенье -
В разнополоску жизни вязь,
Прошу с небес благоволенья,
И - за работу, помолясь.
«Псковитянка» (Из сочинения ученицы 5 класса Егоровой Ольги)
Сегодня Вера Михайловна Сергеева - Член Союза писателей России, автор отдельных сборников и публикаций в общих сборниках.
Отдельные сборники: 
«Межсезонье», 1998 г., Санкт - Петербург
«На перепутье дум», 2000 г., Псков
«За розовой далью», 2002 г., Псков
«Прощеное воскресенье», 2005 г., Великие Луки
«Фиалковый ветер», 2010 г., Великие Луки
В общих сборниках:
«Пскова негасимый свет»
«На берегах Великой и Псковы»
«Вижу как сейчас»
«Псковщина – песня моя»
«Каблуково поле»
В альманахах»:
«Третье дыхание», «Неопалимая купина», «Берновская осень» (Москва)
«Скобари», «Земляки» (Псков)
«Родная Ладога» (Санкт-Петербург)
«Каблуковские литературные встречи» (Тверь)
